Нашествие монголов (трилогия) - Страница 148

К оглавлению

148

– Поняли!

– Осмотрите тщательно, нет ли где заготовленных лошадей или верблюдов. Каждую пещеру, каждую нору, в которую может пролезть человек, надо проверить и поставить возле нее дозорного.

– Поняли!

– Возьмите с собой собак, они особенно помогут. А я пойду к главному входу в большую пещеру и буду следить за колдунами, помощниками Газука.

Триста всадников отправились на разведку. Всем обещана была награда, все мечтали о золоте, спрятанном колдунами в Ураковой горе. Всадники растянулись кольцом вокруг горы, прощупывая каждый куст, каждую нору.

Арапша ждал у входа в главную пещеру. Вход был загорожен камнями и большой каменной плитой. В узком отверстии показалась голова в меховом остроконечном колпаке, с седой бородой и красными слезящимися глазами. Беззубый рот шамкал что-то непонятное.

– Это главный колдун? – спросил Арапша.

– Нет, это его прапраправнук! А сам Газук сидит в глубине пещеры и не может двинуться, потому что от его ног вросли в землю длинные толстые корни.

Помощники колдуна клялись, что войти в пещеру нельзя, что другого хода туда нет, а из этого маленького отверстия Газук вылетает по ночам, обращаясь в летучую мышь.

По требованию Арапши к горе пригнали пленных с кирками и лопатами. Они стали копать землю около входа. Арапша стоял у отдушины, отдавая приказания. Вдруг в щели показалась сова. Она сидела с широко раскрытыми круглыми глазами и шипела.

– Улетай! – сказал Арапша, подхватил сову и подбросил ее на воздух. Громко хлопая крыльями, сова полетела низко над землей, поднялась и уселась в густых ветвях серебристого тополя.

Один из колдунов сказал Арапше:

– Вот видишь, Газук рассердился, обратился в сову и может принести теперь много беды. Сегодня ночью на реке будет небывалая буря…

– Тем лучше! – ответил Арапша. – Тогда наше войско увидит, что все вы, уракские колдуны, желаете сделать нам зло. За это вас сожгут живыми на костре!

– Нет, нет! Не делайте этого! – испугались колдуны. – Мы молимся о вашем здоровье и удаче… Мы все сделаем для вас!

Пленные продолжали расшатывать плиту, она стала поддаваться, и наконец открылся вход. Арапша с двумя монголами вошел в пещеру. Остальные нукеры остались при входе. Колдуны кричали и бесновались от того, что нукеры их связали, затем стали плакать навзрыд:

– Теперь небо обрушится на землю и весь мир погибнет! Не трогайте Газука!

У сырых стен пещеры были сделаны нары из жердей и шкур. Древний бронзовый котел на трех ножках стоял посредине пещеры, под ним еще тлели угли. В стороне виднелись открытые кожаные сундуки. Возле них валялись брошенные впопыхах одежды, меха, медные чашки и кувшины. В темном углу высился неподвижный истукан.

Арапша раздул угли и разжег заготовленную бересту. Пещера осветилась, и он увидел каменного идола в два человеческих роста, с выпученными глазами, с длинными, ниже колен, руками и короткими, согнутыми в коленях ногами.

– Газук бежал! – заметил один из нукеров.

– Он где-то недалеко! – сказал другой.

– Он так спешил, что растерял золото! – Арапша указал на несколько монет, лежавших на земле. Нукеры бросились и подобрали их. Монеты были древние и потертые, с изображением горящего жертвенника.

Арапша осмотрел идола. Он стоял на каменном основании. На плите были стертые места. Арапша потрогал идола. Статуя неожиданно легко повернулась на оси. Послышался голос:

– Не убивайте меня!..

Показался вход в подземелье. Там, сжавшись, сидела старая женщина, умоляюще протягивая руки.

– Кто ты? Где Газук?

– Он лгун! – отвечала женщина. – Он обещал взять меня с собой… запер меня здесь… и убежал… Захватил золото и молодую жену…

Со стоном и слезами старуха вылезла из ямы и отодвинула сундук. За ним была небольшая низкая дверца.

– Надо пробираться на коленях по этому ходу. Через тысячу шагов будет выход в густой лес. Там его ждут лошади.

Арапша повернул на прежнее место каменного идола, приказал нукерам сторожить старуху и пещеру, а сам поспешил к Субудай-багатуру.

Ждать пришлось недолго. Вскоре вернулись посланные на разведку нукеры. Они гнали лошадей, навьюченных кожаными переметными сумами. На одной из лошадей сидел согнувшись старик в медвежьей шубе. Его лицо густо заросло бородой, седые волосы торчали клочьями во все стороны. Сиплым голосом он пел на непонятном языке тягучую песню, не обращая внимания на встречных, и размахивал посохом с золотым набалдашником. На другой лошади сидела смуглая молодая женщина с злыми черными глазами. Косясь исподлобья, она бормотала проклятия и огрызалась, скаля зубы, на всякого, кто к ней подходил.

Субудай-багатур вышел из юрты, чтобы посмотреть на колдуна, которому «тысяча лет».

– Пусть мой юртджи осмотрит и перепишет все, что привез с собой этот хитрый старик. Если есть ценности, все они должны принадлежать джихангиру. Вечером приведите этого колдуна к Бату-хану. Джихангир хочет послушать его рассказ о том, что происходило здесь тысячу лет назад… Полезно все знать… Наденьте на колдунов цепи, пусть в другой раз они не прячутся от великого владыки вселенной! Пусть и другие их увидят и помнят!

Глава пятнадцатая
Праздник монгольского войска

Довольный удачной переправой, Бату-хан объявил трехдневный отдых и устроил для воинов торжественный праздник на лугу близ Ураковой горы. В назначенный день прискакали тысячи всадников. Воины сидели на пятках широким кругом. За первыми рядами сидевших и стоявших теснились верховые на крепких небольших конях. Бату-хан и другие ханы расположились на склоне горы Урака на разостланных коврах и конских попонах.

148